Николай Иванович Пирогов в Тбилиси

Проф. Г.З. Пицхелаури

Заслуженный врач Грузинской ССР В.В. Пирожков (Тбилиси)

Хирургия 1961

В отечественной литературе, посвященной Н. И. Пирогову, почти не отражена его деятельность в Тбилиси.

Выдающимся событием в жизни кавказских врачей первой половины XIX века было посещение основоположником военно-полевой хирургии Н. И. Пироговым Кавказа, в частности Тбилиси в 1847 г.

В своем «Отчете о путешествии по Кавказу» Н. И. Пирогов сообщал, что он прибыл в Тбилиси в средних числах октября 1847 г., не указывая точной даты приезда и времени нахождения здесь.

В «Энциклопедическом словаре военной медицины» в статье И. Б. Залкинда о «Тбилисском военном госпитале» даются не соответствующие исторической правде сведения о времени пребывания Н. И. Пирогова в Тбилисском военном госпитале.

«Из Тбилиси, - пишет И. Б. Залкинд, Пирогов выехал на фронт, где работал под аулом Салты. В октябре 1847 г. Пирогов, вернувшись в Тбилиси, сделал в Тбилисском военном госпитале несколько операций под эфирным наркозом»

Следовательно, по утверждению И. Б. Залкинда, Н. И. Пирогов посетил Тбилиси 2 раза; чего на самом деле не было.

Точные даты пребывания Н. И. Пирогова в Тбилиси установлены по сообщениям, опубликованным в издаваемой тогда в Тбилиси газете «Кавказ». В газете существовал раздел, в котором систематически сообщали сведения «О прибывших в Тбилиси и убывших из него тех или иных известных лиц».

В № 42 газеты «Кавказ» от 18/X 1847 г. сообщалось: «Прибыл из отряда статский советник Пирогов», а в № 44 этой газеты от 1/XI того же года извещалось: убыли «во Владикавказ доктор, действительный статский советник Пирогов, доктор медицины Неммерт и медик Дукешинс».

Эти сообщения интересны, во-первых, в том отношении, что точно устанавливают даты пребывания Н. И. Пирогова в Тбилиси: приезд 17/х, выезд 1/XI. Следовательно, Н. И. Пирогов был в Тбилиси 16 дней. Во-вторых, обращает на себя внимание то обстоятельство, что Н. И. Пирогов при приезде именуется статским советником, а при выезде действительным статским советником. Дело в том, что отрицательно относившийся к деятельности Н. И. Пирогова реакционный чиновничий мир не мог положительно не отметить проявленный Н. И. Пироговым героизм на Кавказе. Приказом по военному ведомству от 12/Х 1847 г., он был произведен в действительные статские советники «за отличия, оказанные при взятии селения Салты».

Однако в скором же времени путешествие Н. И. Пирогова едва не закончилось личной его трагедией.

За время отсутствия Н. И. Пирогова в Петербурге про изошли некоторые изменения в отношении формы одежды военных врачей. «Когда утомленный мучительными трудами, с нервным возбуждением от результатов испытаний на поле битвы, - писал Н. И. Пирогов баронессе Розен,- я велел доложить военному министру тотчас по своему приезду и не обратил внимания, в каком платье я к нему явился, за что должен был выслушать резкий выговор насчет нерадения к установленной форме со стороны генерала Анненкова».

Это было последней каплей, переполнившей чашу терпения Пирогова, и он принял решение уйти из Академии. Только решительное вмешательство друзей заставило его отказаться от своего намерения.

Г. А. Колосов в работе «Деятельность Н. И. Пирогова на Кавказе и ее значение в медицине» дает подробный и исторически правильный маршрут поездки Н.И. Прирогова по Кавказу. Эта работа была напечатана в «Медицинском сборнике» за 1907 г., No 69, издаваемом Кавказским медицинским обществом.

Выехав из Петербурга 8/VII 1847 г., Н. И. Пирогов по почтовому тракту прибыл в Темир-Хан-Шуру через Ставрополь, Пятигорск, Моздок, Кизляр, Кази-Юрт Чир-Юрт. В Пятигорске Н. И. Пирогов пробыл 2 недели, а в Темир-Хан-Шуре — несколько дней. Во время обеих остановок Н. И. Пирогов произвел несколько операций под эфирным наркозом и ознакомил с последним местных врачей. В конце июля Н. И. Пирогов через Оглы, Хаджеммаху, Акушу прибыл в Турчидах, откуда через 2 дня вместе со всем главным штабом направился под Салты, где находился в период его осады, продолжавшейся около 2 месяцев. По окончании осады Салты Н. И. Пирогов с главным штабом направился обратно в Темир-Хан-Шуру, куда прибыл 2/Х. Через несколько дней по маршруту Дербент, Куссары, Куба, Саку, Баку, Шемаха, проездом через Кахетию 17/Х Н. И. Пирогов прибыл в Тбилиси, от- куда 1/ХІ через Владикавказ, Ставрополь, Прочный Окоп, Екатериноград, Тамань, Тавриду и Одессу выехал обратно в Петербург.

«Взглянув проездом на благодатный виноградник Грузии - Кахетию, мы прибыли в конце октября в Тифлис», - писал Н. И. Пирогов в своем «Отчете».

По свидетельству И. А. Асланишвили, Н. И. Пирогов прибыл в Кахетию в самый разгар виноградного сбора.  «Наверное, - писал И. А. Асланишвили, кахетинцы гостеприимной Грузии встретили его должным образом», и это несмотря на то, что имение Чавчавадзе-Цинандали находилось в это время в трауре, так как в 1846 г. погиб владелец этого имения, известный грузинский поэт, участник Отечественной войны 1812 г., тесть великого русского поэта А. С. Грибоедова, генерал-лейтенант А. Г. Чавчавадзе.

Во время своего кратковременного пребывания в Тбилиси Н. И. Пирогов знакомился с достопримечательностями столицы Грузии. Город Тбилиси произвел Н. И. Пирогова чарующее впечатление.

 «Выстроенный амфитеатром на горных террасах, разделенный Курою с высокими берегами Тифлис живописен и оригинален. Это Капуа нашего Закавказья.  С каждым годом улучшается его наружность. Везде видишь новые дома, из прежних саклей едва остались только некоторые за рекою. С каждым годом Тифлис делается более и более европейским городом», - писал Н. И. Пирогов.

Не менее восторженно Н. И. Пирогов отзывался о серных источниках. «Замечательно, что здесь все жители не знают никаких других ванн или бань, кроме теплых серных, которыми изобилует Тифлис (от них, говорят, он получил и свое название)».

Как известно, Н. И. Пирогову принадлежит приоритет разработки и введения обезболивания в практику военно-полевой хирургии. Будучи на Кавказе, где происходили военные действия против горцев, Пирогов испытал «возможности приложения эфирных паров к производству операций на поле сражения».

В своем «Отчете» Н. И. Пирогов приводит таблицы 690 операций, произведенных им и другими хирургами России при помощи анестезирования.

В медицинской литературе не использован любопытный очерк «История болезни и впечатления на организм серного эфира», написанный одним из пациентов Н. И. Пирогова русским чиновником Г. Егоровым и опубликованный в № 25 и 26 газеты «Кавказ» за 1848 г.

Н. И. Пирогову этот очерк, по-видимому, был известен, и о его авторе в приложении к «Отчету о путешествии по Кавказу» он писал: «Г. Егоров, чиновник, 32 лет, собрание гноя в Гейморовой пещере, эфирование чрез вдыхание, вскрытие Гейморовой пещеры через рот с извлечением зуба; полное бесчувствие».

Очерк Г. Егорова интересен тем, что он показывает, сколько энергии было у Н. И. Пирогова, который, несмотря на напряженный труд в весьма тяжелых условиях фронтовой обстановки и длительный изнурительный путь по неблагоустроенным дорогам, сейчас же по приезде в Тбилиси направился в госпиталь и лично произвел сложных операций.  Автор описывает, в какой своеобразной обстановке производились хирургические операции в госпитале в первой половине XIX века, отмечал продолжающееся недоверие к местным хирургам. Кстати, это недоверие продолжалось и в позднейшее время.

Кроме Г. Егорова, Н. И. Пирогов лично оперировал под эфирным наркозом следующих больных: рядового Н. Ильясова – расширение клоаков и извлечение секвестров, ребенка 8 лет, М. Калиновского- удаление опухоли, М. Куликова - ампутация полового члена; И. Назарова -ампутация голени; С. Беззубова - ампутация бедра; рядового И. Хорюмина – извлечение пули из большеберцовой кости; подпоручика князя Аргутинского-Долгорукова извлечение пули. В госпитале же Н. И. Пирогов применил наркоз для доказательства невинности рекрута, обвинявшегося в симуляции.

Хорошо отзывался Н. И. Пирогов об эфире, получаемом из Тбилиси. Он писал: «впоследствии, когда мы получили эфир из Тбилиси, лучшего свойства, или когда мы очищали его водою от примеси с алкоголем, то сновидения у эфированных солдат сделались более веселыми».

В Тбилисском военном госпитале, как только стало известно об операциях Н. И. Пирогова под эфирным наркозом в Петербурге, начали его применять в госпитале еще до приезда Н. И. Пирогова в Тбилиси. Однако первые опыты, произведенные в марте 1847 г., окончились неудачей, так как в госпитале не было ингаляционного аппарата, предложенного Н. И. Пироговым.

В апреле того же года такой аппарат привез и подарил госпиталю сын фельдмаршала М. С. Воронцова камер-юнкер С. М. Воронцов, лично присутствовавший на операциях Н. И. Пирогова в Петербурге. Первая удачная операция - ампутация бедра у рядового саперного батальона была произведена 17/IV, вторая - ампутация голени ниже колена у урядника Донского казачьего полка Овсова - 19/IV 1847 г.  B обоих случаях оперировал сын главного врача госпиталя И. А. Прибиля-

Я. И. Прибиль.

Пребывание Н. И. Пирогова в Тбилисском военном госпитале оказало благотворное влияние на врачей Тбилиси. Они из уст великого хирурга ознакомились не только с теорией эфирного наркоза, но и, присутствуя на операциях, произведенных лично Н. И. Пироговым и даже ассистируя ему, воочию убедились в практической ценности разработанного им метода ингаляции. С этого времени ингаляционный эфирный наркоз прочно вошел в практику работы хирургов Тбилисского военного госпиталя и гражданской городской больницы.

За время своего пребывания на Кавказе Н. И. Пирогов с присущей ему тщательностью и глубиной изучил состояние медицинского дела на Кавказе.

Он дал весьма высокую оценку так называемым «народным лекарям». «Я должен из любви к истине заметить, - писал Н. И. Пирогов, - что некоторые из азиатских врачей, воспитанные в этом искусстве их отцами, действительно имеют большую наглядность и опытность в лечении огнестрельных ран. Особливо замечательно лечение огнестрельных застарелых ран, соединенных с раздроблением кости пулею и присутствием посторонних тел (пули, секвестров)». Этому взгляду отчасти способствовал и следующий эпизод. В 1847 г. при осаде Салты был тяжело ранен в грудь навылет подполковник Мищенко. Князь Воронцов, очень уважавший этого храброго офицера, просил находящегося там Н. И. Пирогова уделить Мищенко особое внимание. Осмотрев раненого, Н. И. Пирогов дал заключение, что, к сожалению, в данном случае едва ли что-либо можно сделать, что смерть почти неизбежна. Между тем призванный «народный лекарь» поставил его на ноги.

Высокую оценку Н. И. Пирогов дал и большинству кавказских врачей. «Мы должны быть снисходительны, - писал Н. И. Пирогов, - в суждениях о наших собратах, которым судьба определила начать и продолжать их служебную деятельность в стране отдаленной, в которой сообщения с образованным светом еще трудны и иногда невозможны... Тем более заслуживают похвалу и поощрение те из них, которые, несмотря на все эти препятствия и трудности, сохранили еще любовь к своей науке и вдали от источников просвещения продолжают действовать, верные своему призванию».

Результатом изучения медицинского дела на Кавказе явилась «Записка о необходимости некоторых изменений во врачебной части на Кавказе», поданная Н. И. Пироговым на имя командующего Закавказским краем, начинающаяся следующими словами: «Посетив госпитали Кавказа, познакомившись с бытом военных врачей здешнего края и находясь в действующем отряде при осаде укрепления Салты, я убедился в некоторых изменениях как во врачебных способах, употребляемых на поле сражения, так и в самом быте военных врачей». Одним из средств «улучшения состояния врачебного искусства на Кавказе» Н. И. Пирогов считал необходимость создания на Кавказе учебного заведения для подготовки на месте медицинских кадров, в которых ощущалась острая нужда. Главнокомандующий вошел к военному министру с ходатайством о создании на Кавказе Медико-хирургической академии.

Через 6 месяцев военный министр писал царю: «Учреждение на Кавказе медико-хирургической академии, если бы даже не встретилось затруднение в приискании достаточного числа хороших профессоров, в чем я, однако, сомневаюсь, за всем тем мера эта, по моему мнению, неудобоисполнимая в том отношении, что учреждение Академии потребовало бы первоначально больших издержек, которые по настоящим обстоятельствам никоим образом допущены быть не могут».

Таким образом, благородная идея Н. И. Пирогова из-за косности «высшего начальства» не была осуществлена.

Пребывание Н. И. Пирогова на Кавказе сыграла немалую роль и для его научно-исследовательской работы. Опыт кавказской войны дал Н. И. Пирогову богатый материал для многих его работ и в том числе для известного труда «Основы военно-полевой хирургии».

Кавказские врачи, объединенные в Кавказском медицинском обществе, почетным членом которого был избран Н. И. Пирогов, всегда помнили о своем великом соотечественнике и свято чтили его память.

В день 25-летия со дня смерти Н. И. Пирогова, 23/ХІ 1906 г., этой дате было посвящено торжественное заседание общества, на котором было заслушано несколько докладов, раскрывающих облик замечательного ученого и педагога: Р. В. Пирадов - «Краткий биографический очерк деятельности Н. И. Пирогова», Г. В. Соболевский-  «Значение Н. И. Пирогова в хирургии», А. Р. Фишер - «Несколько слов о возникновении Общества русских врачей в память Н. И. Пирогова»,  Н. С. Державин «Педагогические и общественные идеалы Н. И. Пирогова, В. И. Шендриковский «Взгляд Н. И. Пирогова на военно-временные госпитали и состояние их в минувшую русско-японскую войну» - А. К. Колоколов «Воспоминания, гимназиста о Н. И. Пирогове как о попечителе Киевского учебного округа». В конце своего доклада-воспоминания А. К. Колоколов сказал: «Я с сердечным уважением и с искренней благодарностью вспоминаю о Н. И. Пирогове всю мою жизнь, а хорошие воспоминания юности никогда не забываются. Прошло много лет. Во время последней турецкой войны недалеко от имения Николая Ивановича Пирогова в городе Виннице, Подольской губернии был расположен 143-й военно-временный военный госпиталь, который очень часто посещал Николай Иванович. Благодаря этому старший врач Поляков и его жена, а моя сестра, бывшая председательницею местного дамского комитета Красного Креста, близко познакомились с Николаем Ивановичем и его семейством. Пользуясь этим случаем, я написал сестре передать Николаю Ивановичу мою покорнейшую просьбу прислать мне свою фотографическую карточку, которую он через сестру же мою и выслал со своим автографом. Эту последнюю для меня дорогую карточку прошу Правление почетного Кавказского медицинского общества принять от меня в воспоминание о настоящем дне».

Эта редкая фотография Н. И. Пирогова, по мнению доктора А. И. Головкова, «была сделана в 1870 г., в год триумфального шествия Н. И. Пирогова по санитарным учреждениям Германии, где он встретился со своими друзьями и многими поклонниками среди германских врачей, для которых, вероятно, и потребовались фотографии».

На торжественном экстраординарном заседании Кавказкого медицинского общества 13/IХ 1910 г., посвященном 100-летнему юбилею со дня рождения Н. И. Пирогова, присутствовал его сын Владимир Николаевич, который преподнес в дар обществу кабинетную карточку своего отца и следующие книги: Ю. Г. Малис «Севастопольские письма Н. И. Пирогова», «Пирогов и Булганин», «Памяти врача гражданина».

Кавказское медицинское общество принимало активное участие в учреждении Дома имени Н. И. Пирогова в Москве.