А. Д. Сперанский как хирург и анатом

(К 85-летию со дня рождения)

Заслуж. деятель науки РСФСР профессор Н. С. Епифанов (г. Киров)

 Вестник хирургии им И.И. Грекова 1973

Имя академика Алексея Дмитриевича Сперанского как крупнейшего патофизиолога нашей страны широко известно. Менее известна его деятельность как хирурга и анатома. Между тем первый, почти 15-летний период его научной и практической работы был посвящен именно этим специальностям, где тоже ярко проявилась его талантливая натура.

А. Д. Сперанский родился 12 января 1888 г. в г. Уржуме Вятской губернии (ныне Кировской области). В 1911 г. он с отличием окончил медицинский факультет Казанского университета. Еще в студенческие годы своей будущей специальностью он выбрал хирургию, а потому особенно углубленно изучал анатомию. На кафедре, руководимой выдающимся анатомом В. Н. Тонковым, он готовил препараты к лекциям, помогал при проведении практических занятий со студентами младших курсов. Ко времени окончания медицинского факультета А. Д. Сперанский был уже эрудированным анатомом. Окончив университет, он работал некоторое время земским врачом, а затем вернулся в Казань и был назначен помощником прозектора кафедры анатомии; углубленно изучал нормальную и топографическую анатомию, оперативную хирургию. За успехи в научной и преподавательской деятельности ему была назначена стипендия имени проф. В. Л. Грубера—крупнейшего отечественного анатома ХІХ века.

В эти годы А. Д. Сперанский выполнил очень интересную экспериментальную работу о вшивании селезенки в грудную полость с целью лечения асцита. Доклад о своей работе он сделал в апреле 1914 г. на заседании Общества врачей при Казанском университете. При обсуждении доклада профессора хирурги Н. А. Геркен и В. Л. Боголюбов отметили оригинальность замысла операции—ускорить образование венозных анастомозов путем использования присасывающего действия грудной клетки.

К вопросу о перемещении селезенки в плевральную полость с целью создания сосудистых анастомозов при портальной гипертензии А. Д. Сперанский вернулся вновь значительно позже. По его поручению обстоятельная экспериментальная работа в указанном направлении была выполнена Ш. И. Мтварелидзе в 1936 г. Она подтвердила эффективность этой операции, дающей возможность получить анастомозы между системой воротной вены и малым кругом кровообращения, минуя систему полых вен. Создание нового мощного пути через вены грудной полости обеспечивало быструю компенсацию кровообращения в системе воротной вены даже при полном закрытии v. portae. В дальнейшем эта проблема как «новая» разрабатывалась в эксперименте зарубежными учеными (Hoffman, Freedlander, 1960; Marogna, Budroni, 1961; Turcotte и соавт., 1961). В клинической практике операцию Сперанского применяли Nylander и Turunen (1955), Skimer и Hurtean (1957), Bourgeon (1961), Д. М. Гроздов, М. Д. Пациора (1962), Turunen и соавт. (1962).

Начавшаяся летом 1914 г. первая мировая война оторвала А. Д. Сперанского от научной работы. Он был призван в действующую армию и направлен в полевой госпиталь старшим ординатором-хирургом. Прекрасная подготовка по анатомии и оперативной хирургии позволила Алексею Дмитриевичу в военно-полевых условиях развернуть широкую оперативную деятельность и справляться с самыми трудными по технике операциями того времени. Ведь именно при оказании помощи раненым хирург должен быть всегда готов к неожиданностям, к необходимости выполнять атипичные операции, пользоваться атипичными разрезами и подходами к поврежденной области.

В 1918 г. после демобилизации А. Д. Сперанский вернулся в Казанский университет, где получил должность прозектора кафедры нормальной анатомии. Одновременно он работал ассистентом кафедры оперативной хирургии и старшим прозектором кафедры анатомии в Казанском женском медицинском институте.

В 1920 г. А. Д. Сперанский был избран профессором оперативной хирургии и топографической анатомия Иркутского университета. В этом молодом университете, испытывавшем острый недостаток в квалифицированных кадрах, Алексей Дмитриевич выполнял и много других обязанностей. Он был ведущим хирургом университетского клинического госпиталя, старшим прозектором кафедры нормальной анатомии. Ему принадлежит честь организации факультетской хирургической клиники Иркутского университета, которой он в течении нескольких месяцев заведовал.

В качестве старшого прозектора кафедры нормальной анатомии А. Д. Сперанский возглавлял работу младших прозекторов при провидении всех практических занятий со студентами. К этому периоду относится первое личное знакомство автора данного очерка с А. Д. Сперанским. Талантливость Алексея Дмитриевича была очевидной и в те ранние годы. Его исследования по вариабельности анатомических структур были точными и убедительными, в них было какое-то особое изящество. Недаром проф. Н. Д. Бушмакин, заведовавший кафедрой нормальной анатомии и ректор университета, говорил, что у Алексея Дмитриевича особо легкая рука, ему везет, он находит то, что не попадается другим. В этом умении видать больше и дальше других и раскрывалось дарование А. Д. Сперанского как исследователя.

Лекции по оперативной хирургии и топографической анатомии, которые читал молодой профессор, собирали большое число студентов с разных курсов. Изложение было предельно четким, мысль кристально ясной. Можно смело сказать, что многие из студентов, невольно поддаваясь очарованию личности А. Д. Сперанского, избирали своей специальностью хирургию.

В отношениях со студентами А. Д. Сперанский был очень доступен; беседуя с ними, иногда делился своими сокровенными мыслями. Как это ни парадоксально, блестящий хирург — «восходящая звезда» — говорил, что его порой не удовлетворяют хирургия и те концепции, которые приняты в ней и в медицине вообще, что нужно искать другие пути. Слушая это, мы, студенты, не предполагали, что за словами нашего учителя кроется стремление по-новому осмыслить сущность патологических процессов в организме и по-новому влиять на них. Весь их глубокий смысл стал нам ясен много позднее, когда мы узнали о другом Сперанском— Сперанском-патофизиологе.

Совершенно правы А. М. Чернух и Д. Ф. Плецитый, когда они следующим образом ретроспективно оценивают мотивы, побудившие А. Д. Сперанского так круто изменить направленность своей научной деятельности: «Отвечая, как хирург, самым высоким тогдашним требованиям, он тем не менее очень часто сталкивался со случаями врачебных неудач, в которых врач не был повинен. Наблюдательный и острый ум его фиксировал и случаи неожиданных и радостных удач, в которых, однако, не было врачебной заслуги. Таким образом, обращение А. Д. Сперанского к самым общим проблемам патологии было подготовлено прежде всего опытом клинициста, насущными требованиями практической медицины» («Патологическая физиология», 1970, № 1, с. 89).

Иркутский период деятельности А. Д. Сперанского был непродолжительным, так как в 1922 г. он переехал в Петроград, но в тот период им были выполнены анатомические исследования, отличающиеся глубиной замысла и оригинальностью трактовки. К ним относятся исследования о вариациях анатомического строения щитовидной железы; было начато изучение взаимоотношения формы и функции различных отделов позвоночника.

В Петрограде Алексей Дмитриевич становится старшим прозектором кафедры топографической анатомии и оперативной хирургии 1-го Медицинского института, а в дальнейшем старшим прозектором кафедры анатомии Военно-медицинской академии у своего прежнего учителя (еще по Казани) В. Н. Тонкова. Здесь А. Д. Сперанский целиком углубляется в изучение анатомии позвоночника, рассматривая различные аномалии и вариации, увязывая анатомические данные с эмбриологическими, сравнительно-анатомическими и функцией. В этих работах он проявляет себя как мыслитель, философски обобщающий изучаемые явления. Так, например, разбирая теорию Розенберга о путях эволюции позвоночника у млекопитающих и говоря об упрощениях, допускаемых этим автором, он указывает: «Многочисленные примеры доказали уже, что такое упрощение имеет лишь временное значение, что явления сложны, что нет какой-либо одной причины явлений». И в той же статье, касаясь ссылок на положение Геккеля о том, что онтогенез есть краткое и упрощенное повторение филогенеза, А. Д. Сперанский пишет: «Но из того, что между обоими процессами есть связь, еще не следует, что их можно отождествлять, что данные одного можно сейчас же перенести на другое». «Если явления онтогенеза и филогенеза совпадают, это может послужить к взаимному их освещению, но, если нет, это их взаимно не опровергает. Индивидуальное развитие, большая часть условий которого неизвестна, может совершатся без того, чтобы повторять все детали предшествовавшего развития вида. Онтогенез не микроскопическая фотография филогенеза. Это особый процесс, идущий той же дорогой, но руководимый другими силами» («Иркутский мед. журн.», 1923, № 4-5, с. 5-25).

В другой статье А. Д. Сперанский писал: «Можно считать в настоящее время установленной непосредственную связь формы живых клеток, тканей и органов с функцией их. Изучения формы позвоночного столба приматов в связи с функцией скелета их, чем я занимался последнее время, лишний раз убедило меня в этом. С какой бы стороны мы ни рассматривали вопрос, с точки ли зрения индивидуальных изменений... или с точки зрения последовательных изменений в филогенезе — всегда можно установить, что в основании изменения формы лежит изменение функции» («Иркутский мед. журн.», 1925, № 5—6, с. 6—14).

Исследования А. Д. Сперанского о крестцовом отделе позвоночника человека легли в основу его докторской диссертации, которую он защитил в 1924 г. Они были широко опубликованы в ряде статей в отечественных и зарубежных (французских, немецких) журналах.

В 1926 г. А. Д. Сперанский принял участие в организации Ленинградского института хирургической невропатологии и заведовал в нем экспериментальным отделом.

Еще в 1923 г. параллельно с работой на анатомических кафедрах А. Д. Сперанский начал в свободное время приватно заниматься в Институте экспериментальной медицины—в лаборатории академика И. П. Павлова. Здесь Алексей Дмитриевич с первых же шагов проявил себя талантливым и опытным хирургом, тонким и наблюдательным экспериментатором. Он сразу обратил на себя внимание И. П. Павлова и вскоре стал одним из самых любимых его учеников. Окончательно А. Д. Сперанский перешел к И. П. Павлову в качестве его старшего ассистента в 1927 г.

Говоря об А. Д. Сперанском как хирурге-экспериментаторе, достаточно сказать, что им разработаны такие требующие высокой хирургической техники методики, как перерезка мозолистого тела, перерезка обоих чревных нервов из одного разреза со стороны спины, выключение отдельных участков коры головного мозга без повреждения мозговых оболочек, операция выключения трех рецепторов (слух, обоняние, зрение), операция разделения подоболочечных пространств спинного и головного мозга (О. Я. Острый).

Нельзя не обратить внимания на то, что А. Д. Сперанский и как патофизиолог сохранил интерес к некоторым хирургическим проблемам. Он продолжал выступать на заседаниях Хирургического общества Пирогова. В 30-е годы патофизиологическая школа А. Д. Сперанского весьма плодотворно творчески сотрудничала с хирургической школой А. В. Вишневского. Среди учеников и соратников А. Д. Сперанского было немало хирургов. Идеи его применительно к своей специальности развивали хирурги А. А. Вишневский, А. Л. Фенелонов, Г. М. Давыдов (из клиники И. И. Грекова), В. С. Галкин. Последний, подобно своему учителю, начал врачебную деятельность хирургом, прошел ординатуру в клинике проф. В. М. Мыша (Томск), заведовал крупными хирургическими отделениями в ряде городов, работал в хирургической клинике проф. В. А. Оппеля, а затем посвятил себя разработке теоретических проблем медицины, стал известным патофизиологом, однако продолжал поддерживать тесные связи с хирургией, особенно с нейрохирургией. Под руководством А. Д. Сперанского работали челюстно-лицевые хирурги Д. А. Энтин и П. Н. Карташов, хирург-гинеколог М. П. Бушмакина.

О заслугах А. Д. Сперанского как патофизиолога много сказано, об этом продолжают писать компетентные специалисты. В настоящем очерке мы хотели показать другие грани его таланта, такие стороны деятельности этого выдающегося ученого и врача, которые не получили достаточного отражения в литературе о нем.

ЛИТЕРАТУРА

Гроздов Д. М., Пациора М. Д. Хирургия заболеваний системы крови. М., 1962, с. 183—184; Мтварелидзе Ш. И. Архив биологических наук, 1936, 1, с. 41—54; Нестерова Н. М., Громова Е. А. Алексей Дмитриевич Сперанский. Библиография. М. — Л., 1950; Острый О. Я. Патологическая физиология и экспериментальная терапия, 1958, 2, с. 3—6; Плецитый Д. Ф. А. Д. Сперанский. М., «Медицина», 1967; Сперанский А. Д. 1) Казанский медицинский журнал, 1914, с. 14 (приложения); 2) Иркутский медицинский журнал, 1923, 4—5, с. 5—25; 3) Русский физиологический журнал, 1924, т. 4, с. 351—352; 4) Вестник хирургии и пограничных областей, 1925, 13, с. 82—107; 5) Иркутский медицинский журнал, 1925, 5—6, с. 6—14; 6) Bull. Soc. Anthrop., v. 6. Paris, 1925, p. 30—78; 7) Вестник хирургии и пограничных областей, 1926, 19, c. 236; 8) Ztschr. gesamte Anatomie, Abt. 2, 1926, Bd. 78, H. 1—2, S. 111—135; 9) Ztschr. gesamte Anatomie, Abt. 1, 1926, Bd. 78, H. 5—6, S. 756—773; 10) Вестник хирургии и пограничных областей, 1929, 45—46, с. 21—51; Чернух А. М., Плецитый Д. Ф. Патологическая физиология и экспериментальная терапия, 1970, 1, с. 89—92.

Bourgeon R. Presse Med., 1961, 69, 16, 733—734; Hoffman H., Freedlander S. O. Arch. Surg., 1960, 80, 3, 452—459; Marogna L., Budroni G. Chir. Triventa, 1961, 1, 122—125; Nylander P., Turunen M. Ann. Surg., 1955, 142, 6, 954—956; Skimer M., Hurtean W. Journ. Thor. Surg., 1957, 33, 807—813; Turcotte J. G., Oneal R. M., Zuidema G. D., Child C. G. Journ. Surg. Res., 1961, 1, 299—302; Turunen M., Pasilia M., Sulamaa M. Lyon Chir., 1962, 58, 1, 81—88.